Германо-скандинавские легенды

"Кари сказал Хьяльти, чтобы тот поехал с ним искать кости Ньяля:

Ведь все поверят твоим рассказам и тому, что ты увидел.

Хьяльти сказал, что охотно перевезет кости Ньяля в церковь. Их поехало пятнадцать человек. Они поехали на восток через Бычью Реку и приглашали людей ехать с ними. Так их собралось с соседями Ньяля до сотни человек.

Они приехали на Бергторов Пригорок к полудню. Хьяльти спросил Кари, где мог бы лежать Ньяль, и Кари указал им место. Там надо было убрать очень много пепла. Они нашли шкуру, и оказалось, что обоих - Ньяля и Бергтору - огонь не тронул. Все возблагодарили Бога и сочли это большим чудом. Затем вьнгули мальчика, который лежал между ними, и у него обгорел только палец, который он высунул из-под кожи. Вынесли Ньяля, а потом Бергтору. Затем все подошли посмотреть на их тела. Хьяльти сказал:

- Какими кажутся вам эти тела?

Они ответили:

- Мы бы хотели сначала послушать, что ты скажешь. Хьяльти сказал:

- Я вам скажу, что думаю, не таясь. Тело Бергторы кажется мне таким, каким я и думал его найти, и оно даже хорошо выглядит, но тело Ньяля и его лик кажутся мне такими сияющими, что я еще ни у одного покойника не видал такого сияющего тела.

Все согласились с ним. Затем они принялись искать Скарпхедина. Те, кому было позволено выйти из горящего дома, показали место, где Флоси со своими людьми слышал, как была сказала виса. Там крыша обвалилась возле передней стены, и Хьяльти сказал, что копать надо там. Тогда они так и сделали и нашли тело Скарпхедина. Он стоял у стены. У него обгорели ноги почти до колен, но больше ничего на нем не обгорело. Он закусил себе усы. Глаза у него были открыты и не вытаращены. Секиру он загнал в стену так глубоко, что она вошла по самую середину лезвия и не потеряла закалки. Затем секиру вытащили. Хьяльти поднял ее и сказал:

- Это редкое оружие, и мало кто сможет носить его.

Кари сказал:

- Я знаю человека, который сможет носить эту секиру.

- Кто это? - спросил Хьяльти.

- Торгейр Ущельный Гейр, - ответил Кари. - По-моему, он теперь самый большой человек в роду.

После этого со Скарпхедина сняли одежду. Ома не сгорела. Руки у пего были сложены крестом, правая поверх левой. Они нашли на нем два ожога, один между лопаток, а другой на груди, и оба они имели очертания креста, так что люди решили, что он сам выжег их на себе. Все нашли, что находиться возле мертвого Скарпхедина оказалось легче, чем они думали, потому что теперь его никто не боялся.

Они принялись искать Грима и нашли его кости в середине главного дома. Напротив него, под продольной стеной, они нашли Торда Вольноотпущенника, а в ткацкой - старуху Ссунн и еще троих человек. Всего они нашли кости одиннадцати человек. После этого они перевезли тела в церковь.

Затем Хьяльти поехал домой, и Кари с ним. У Ингьяльда опухла нога. Тогда он поехал к Хьяльти, и тот вылечил его, но Ингьяльд остался хромым.

Кари поехал в Междуречье к Асгриму, сыну Лодейного Грима. Торхалла уже приехала домой и успела рассказать о том, что случилось. Асгрим принял Кари с распростертыми объятиями и сказал ему, чтобы он оставался у него на весь год. Кари согласился. Тогда Асгрим пригласил к себе всех, кто был на Бергто-ровом Пригорке. Кари сказал, что это хорошее предложение, и прибавил:

- Я принимаю его от их имени.

Тогда все приехали к Асгриму.

Когда Торхаллю, сыну Асгрима, сказали, что Ньяля, его воспитателя, нет в живых и что он сожжен, то он так расстроился, что весь побагровел и у него из ушей так хлынула струями кровь, что ее было не унять. Он лишился чувств, и лишь тогда кровь остановилась. После этого он встал и сказал, что держал себя малодушно, и прибавил:

- Я бы только хотел суметь отомстить кому-нибудь из тех, кто сжег его, за то, что сейчас со мной приключилось.

Другие сказали, что никто не сочтет это за позор, но он ответил, что не хочет отступать от своих слов.

Асгрим спросил Кари, какой помощи он может ждать от тех, что живут восточное рек. Кари ответил, что Мерд, сын Вальгарда, и Хьяльти, сын Сксгги, помогут ему, чем могут, а также Торгейр Ущельный Гейр и все его братья. Асгрим сказал, что это была бы большая сила.

- На какую помощь от тебя мы можем рассчитывать? - спрашивает Кари.

- На все, что в моих силах, - отвечает Асгрим, - и на мою жизнь в придачу.

- Так и поступай, - говорит Кари.

- Я вовлек в наше дело и Гицура и спросил у него совета, - говорит Асгрим.

- Это хорошо, - говорит Кари, - что же он предложил?

Асгрим отвечает:

- Он предложил, чтобы мы до весны ничего не делали, а там поехали на восток и начали против Флоси тяжбу об убийстве Хельги, вызвали на суд соседей места убийства и объявили на тинге о поджоге. Я также спросил Гицура, кому следует вести тяжбу об убийстве, и он сказал, что Мерду, хочет он того или нет. "Пусть ему достанется самое трудное, потому что он вел себя позорнее всех. Кари всякий раз при встрече с Мёрдом будет в гневе, и это поможет мне заставить его согласиться", - сказал мне Гицур.

Тогда Кари сказал:

- Мы будем следовать твоим советам, пока ты сможешь давать их нам и стоять во главе нас.

Надо сказать о Кари, что он не мог спать по ночам. Однажды ночью Асгрим проснулся и услышал, что Кари не спит.

Асгрим сказал:

- Тебе не спится ночью?
Тогда Кари сказал вису:
Сон ко мне не идет,
Вовсе не сплю я отныне,
О Ньерд перекладины лука,
Все вспоминаю Ньяля,
С той самой поры, как осенью
Сгорел он, - свежо мое горе, -
Сожженный в доме деревьями
Огня ограды сражений.

Кари ни о ком так часто не говорил, как о Ньялс и Скарпхедине. Он никогда не поносил своих врагов и никогда ничем не угрожал им."